План создания стратегического биткойн-резерва США под угрозой после запросов FOIA

История с так называемым стратегическим биткойн-резервом США — это прекрасный пример того, как прогрессивные идеи о цифровом будущем сталкиваются с бюрократическими реалиями и политическими интригами. Лично мне эта тема кажется одновременно захватывающей и немного абсурдной: вроде бы речь идёт о создании цифрового аналога золотого запаса, но складывается ощущение, что кто-то потерял ключ от сундука с монетами… или вообще не уверен, сколько там монет. Если ты тоже пытаешься разобраться в хитросплетениях этой истории, давай разложим всё по полочкам. Кстати, подробности других наших материалов ты найдёшь на главной странице.

Конфискованные биткойны как основа

Идея создания стратегического резерва в биткойнах впервые всплыла в эпоху администрации Дональда Трампа. По имеющимся данным, речь не шла о скупке BTC с рынка — инициатива заключалась в формировании запасов исключительно за счет уже конфискованных цифровых активов. Цель, казалось бы, понятная: превратить то, что раньше у злоумышленников отбиралось в рамках расследований, в стратегический актив государства.

Проблема в другом: конфискации носят не системный характер. Пока что нет ни частотных критериев, ни прогнозов поступлений. Более того, как показало дальнейшее расследование, даже учёт этих активов ведется весьма приблизительно. Возможно, расчет был на то, что таких активов будет становиться больше с ростом внимания к киберпреступности и финансированию терроризма через крипто.

Но даже такой «пассивный» путь накопления биткойнов оказался расплывчатым и негарантированным. А что происходит, когда идеи на уровне политики начинают буксовать? Верно — появляется запрос на транспарентность.

FOIA против официальных цифр

Вот где начинается настоящая драма. Запросы в соответствии с FOIA (Freedom of Information Act) позволяют гражданам и журналистам требовать раскрытие информации от госорганов. Благодаря FOIA и активным пользователям сети, стало ясно: цифры, которые озвучиваются публично, не совпадают между собой.

Начнём с официальных оценок. Министр финансов США Скотт Бессент упомянул в одном из своих выступлений, что объём биткойн-резерва оценивается где-то в диапазоне $15–20 млрд. Аналитическая компания Arkham, известная своими точными вычислениями на блокчейне, определила, что общее количество биткойнов на адресах, предположительно принадлежащих государству, составляет 198 000 BTC (что по текущим курсам тянет почти на $23,6 млрд).

А теперь к сути: Служба маршалов США — именно она физически занимается обеспечением хранения конфискованных активов — в ответ на FOIA-запрос назвала цифру в 28 988 BTC, что, мягко говоря, вызывает недоумение. Это почти в семь раз меньше, чем самая консервативная из прочих оценок.

Так что мы имеем? Минфин говорит «почти 20 млрд», Arkham — «около 23» (и довольно обоснованно), а Служба маршалов — «3,4 млрд». Аудита нет, отчётности прозрачной — тоже. Вопрос: а кто ведет бухгалтерию? И главное — почему такой разнобой в столь чувствительной теме, как госрезерв?

Пока нет прозрачности

Сложилось впечатление, что у государственных институтов просто нет единой системы аналитики и отчётности по цифровым активам. Кто-то считает по блокчейн-адресам, кто-то — по доступным активам, кто-то — по конфискованным, но не введенным в оборот. Но ведь если это должно стать частью стратегических резервов на уровне, условно, золота США, нужна понятная модель учета, правда?

Причем FOIA-запросы показали не только расхождение в цифрах. Информация, которую удалось получить, содержит явно противоречивые данные о том, как эти биткойны хранятся, кто ими управляет и как осуществляется контроль. Среди некоторых утечек даже упоминались случаи, когда конфискованные активы были проданы через аукционы, и это не всегда комментировалось публично. Другими словами, часть «замороженных» резервов уже давно растаяла.

Мне как обывателю это напоминает ситуацию, когда ты нашел дома старую копилку, в которой вроде бы что-то звенит, но раз за разом не можешь решить — откладывал туда деньги или забирал. Только теперь речь идет об активах на миллиарды долларов и о государственных институтах США.

Легко ли быть законным?

Ещё один важный момент в этой истории — законодательные сложности на пути Institutional-level работы с криптой. Конгресс не просто «предложил подумать» — он обязал Минфин подготовить целый ряд документов:

• техническую экспертизу по возможному хранению цифровых активов;
• юридический анализ соответствия действиям государственным стандартам;
• отчет об угрозах и уязвимостях при взаимодействии с подрядчиками;
• механизмы отражения таких резервов в федеральной отчётности;

То есть, мало просто иметь на счету биткойны — нужно точно знать, КАК иметь их правильно. У кого на балансе они должны числиться? Министерства финансов? Федеральной резервной системы? Агентства по борьбе с наркотиками? Кроме того, если использовать сторонние кастодианные сервисы — кто несет ответственность в случае взлома или утери ключей?

Количество бумаг, которые предстоит написать регуляторам, скорее всего, затянет процесс на месяцы, если не годы. Да и даже в криптосообществе нет консенсуса, каким должен быть идеальный юридический статус таких активов в казне. А пока нет однозначных ответов, стратегия буксует на старте.

Во второй части я расскажу о том, как политические и рыночные риски повлияли на доверие к самой идее, что за законопроекты вообще вносят в Конгресс и почему, несмотря на потенциальную мощь такого инструмента, США пока не торопятся включить биткойн в свои официальные экономические инструменты. Очень интересно понять — а надо ли вообще государству крипта в закромах?

Политика и неопределенность

На первый взгляд кажется, что стратегический биткойн-резерв — это просто идея о современном активе в государственной копилке. Но когда в игру вступает политика, всё становится куда сложнее. Особенно в США, где смена администрации почти всегда означает перезагрузку приоритетов. И вот тут начинается самое интересное — кому вообще выгодно, чтобы у государства был цифровой резерв, и кто, наоборот, всеми силами тормозит такой процесс?

Если при Трампе был политический импульс к экспериментам в цифровом поле, то последующие чиновники подошли к крипте куда осторожнее. Некоторые сенаторы прямо выражают опасения, что создание резерва якобы «легитимизирует» биткойн и может поставить США в сложные внешнеполитические рамки. Мол, если ты официально накапливаешь BTC — значит, признаешь его в денежной политике, а это влияет и на регулируемость, и на восприятие доллара.

Рынок не прощает шума

И хотя заявления политиков часто бывают половинчатыми, рынку достаточно одного заголовка, чтобы повторно пересчитать риски. После публикации первых FOIA-документов курс биткойна упал на несколько процентов. Не то чтобы это был обвал, но сам факт показателен — такое впечатление, что даже намёк на возможную распродажу госактивов или их неучтенность вызывает нервную реакцию.

Впрочем, ничего удивительного: участники рынка следят за кошельками, которые могли бы принадлежать властям, в режиме 24/7. Появилось даже целое направление в аналитике — отслеживание движения государственных BTC по цепочке (chain analysis), что, кстати, позволяет увидеть, когда их перемещали, сколько и куда. Но, главное, это ещё раз подчёркивает — даже молчание государственных служб становится сигналом. В такой среде любое искажение информации, особенно в отчётности, воспринимается как потенциальный риск.

Конгресс и законопроекты

Тем временем Конгресс не теряет времени. С начала 2023 года уже внесено не менее трёх законопроектов, так или иначе касающихся роли цифровых активов в государственной экономике. Правда, ни один из них пока не предлагает чёткий механизм, как использовать BTC в масштабах госстратегии. В основном идёт речь о:

• необходимости аудита цифровых активов, принадлежащих США;
• оценке рисков хранения и обращении таких активов через сторонние платформы;
• создании специального криптоподразделения при Минфине или SEC;
• временном запрете на использование резервов до окончания юридической экспертизы.

Получается странная картина: с одной стороны, актив у государства уже в руках (в виде конфискованного BTC), но с другой — всё ещё нет ни одного согласованного закона, который бы регламентировал его статус. Это как если бы у тебя уже была недвижимость, но документы на неё потеряны, а соседский адвокат не даёт тебе туда въехать, пока «всё не проверим».

Кому это нужно?

А вот тут начинается философия. А действительно ли государству нужен биткойн? Если честно, лично у меня нет однозначного ответа. С одной стороны, BTC — это цифровое золото, децентрализованный актив, с потенциалом сохранения стоимости вне зависимости от политики, инфляции или границ. И если золото исторически является частью резервов почти каждой страны, то почему бы и биткойну не занять своё место?

С другой — как управлять активом, который ты не можешь контролировать? Ключи можно потерять, биржу могут взломать, на рынке может начаться истерика из-за твита Илона Маска. Кроме того, свои резервы надо использовать: обменивать, закладывать, формировать под них долговые инструменты. А биткойн в этом смысле по-прежнему «вещь в себе».

Вдобавок, политическое давление. Некоторые страны (вспомним Сальвадор, например) активно экспериментируют, но по ним видно — это проект больше символический, чем реально системный. А у США масштаб другой, тут любое решение автоматически вызывает волну дискуссий как внутри страны, так и за рубежом.

И что дальше?

На текущий момент весь проект по созданию стратегического биткойн-резерва выглядит как черновик с правками от десятков редакторов. Каждый хочет свои условия, каждый видит свою угрозу. Но без ясности и координации он так и остаётся черновиком. Институциональная инфраструктура в США просто не готова к тому, чтобы BTC стал «официальным» активом.

Более того, с точки зрения доверия, всё выглядит шатко. Вот ты бы доверил управление национальной финансовой подушкой команде, которая не может ответить, сколько у неё сейчас на счету? Лично я — вряд ли. Пока нет аудита, прозрачности, чёткого регламента — любые заявления о “резерве в BTC” остаются на уровне политической риторики и заголовков для розовых страниц.

Тем не менее, тема интересная, и она однозначно будет развиваться. Возможно, скоро нас ждут новые всплески — конфискации, попытки продать часть активов через аукцион, или даже создание специального фонда на базе этих монет. Но пока всё это напоминает спор между юристами, банкирами и криптоэнтузиастами. Каждому кажется, что он прав, а общего языка пока не найдено.

Если тебе интересны подробности других финансовых парадоксов, можешь глянуть и другие материалы на нашей главной.

Ну а пока американские чиновники продолжают спорить, кто и за какими ключами должен приглядывать, биткойн живёт своей жизнью — и вряд ли он особенно волнуется о том, попадёт ли он в стратегические резервы какой-либо страны.

Если хочешь прочитать подробнее о статусе криптоактивов в мировой практике, советую заглянуть на эту страницу — там много структурированной информации по регулированию по странам.